Категории	Книги Книги Художественная литература

3 отзыва

Регистрация не требуется

Анонимно

30 мар. 2016 в 20:49

5 оценка
Рекомендую

Мои впечатления после прочтения книги Олега Волкова могут быть сравнимы только с произведениями Шаламова и Солженицына. Тягостное впечатление оставляет двадцатисемилетнее скитание автора по тюрьмам, лагерям и ссылкам после незаконного репрессирования. Западного, так же как восточного и любого нормального читателя не оставляет равнодушным прежде всего самый факт, что ровесник XX столетия провел почти треть его в тюремных застенках. Но, думается, дело не в сроках. На исходе века поразить ими просвещенное человечество трудновато.
Я вспоминаю, в «Архипелаге Гулаг» Александр Солженицын не раз и, помнится, не два использует мемуарные свидетельства Волкова. Пожалуй, не сбрасываю со счетов и такой факт, что зрителям кинолент и читателям журнальных отрывков из «Погружения во тьму», нередко сопровождаемых фотопортретами мемуариста, чрезвычайно импонирует внешний облик убеленного сединами, худощавого, высокого, притом без сутулости красавца - аристократа. Попросту неумно умолчать также о том, что Олег Волков, в родословной которого семь адмиралов и в их ряду герой Наваринского сражения, главнокомандующий Черноморским флотом Михаил Лазарев, привлекает к себе, а иных покоряет по той причине, что в его внешнем облике они видят выражение внутренней прочности стародворянских устоев. Верно ли это? Олег Волков не рвется к лаврам историка общественной мысли. Освобожденный из неволи стал пленником своей памяти.
Я могу предположить, что завершив «Погружение во тьму», Волков словно закончил восхожденье на гору. Свалил груз на вершине. Отныне воспоминания его влились в поток российской тюремно - лагерной прозы, прорвавшей лет шестьдесят возводившуюся плотину. В поистине бурном сейчас потоке мемуарного жанра «Погружение во тьму» направилось к берегам «Архипелага Гулаг» Александра Солженицына. Вслед за «Колымскими рассказами» Варлама Шаламова. По «Крутому маршруту» Евгении Гинзбург.„ Но «Погружение во тьму» идет под своим флагом!
«Погружение во тьму» выросло на другом опыте. За 27 лет, в том числе самых тяжких, падающих на пик ежовщины и годы войны, суровейшего опыта набралось побольше. Голод и холод, карцеры и расстрелы, этапы железнодорожные, морские, речные, трюмы, с мертвецами... Произвол полный, безудержный... Получив и приняв неприкрыто циничные, никаким идейным служением не оправданные предложения, Олег Волков назавтра отнюдь не потерял бы ум свой и знания. И физическую силу, выносливость, умелость тоже не потерял бы. Испокон веку продавший душу терял способность сопротивляться. Менялась точка отсчета и одновременно исчезала точка опоры. Человек становился рабом, скотиной, слепым исполнителем. А винтик ввинчивают, гвоздь вбивают молотком, если согнется — выкидывают. Верный кодексу чести, Волков отказался от лестного предложения доносить на дипломатов из греческого посольства, через денек - другой — на своих друзей, потом — на того, кого укажут работодатели и кого подскажут собственные корыстные интересы. Тем самым Олег Волков выдержал при аресте свой первый и самый ответственный для зэка экзамен. Дальше экзамены на лагерную зрелость потянулись сплошняком, без просвета.
Я не думаю, что между жизнью на воле и за колючей проволокой отличия, как между Землей и Марсом. Планета одна. Разность — в степени трудностей. В мере жестокости. Оттого каждый шаг и поступок требуют в лагере выбора и становятся испытанием: встреча с блатными, раздумья над пайкой хлеба — поделить на части или проглотить сразу? В сущности, все, что совершил Олег Волков в лагере или на воле, можно опять выразить двумя словами: не отступил. Отстоял себя. Не изменил. Действительно, сложно обстоит дело с проблемой национальной. Не в мемуарах сложно, а в нашей реальности, побуждающей пристально вглядываться, какой же ответ дает Волков на острейшую проблему времени.
Я вижу, что болью о судьбе России пронизана вся книга. Болью о судьбе мужика, русской интеллигенции, русской природы. Не проще ли, не удобней ли было автору свалить вину за трагедию народа и державы на «посторонних»? Не столь важно, на кого — главное, на пришлых, «чужих». Воистину, это по - человечески: при любом несчастье оглядываться, отыскивая виновника; если же нет его вокруг, то придумывать. Злополучной этой привычке уже тысячи лет. Проходя второе следствие в Туле, в бывшем архиерейском подворье, арестант знакомится с методами коллективизации. С утра до ночи здесь ругань, вопли, звериный вой. Сбиваются с ног конвоиры. Следователи — с воспаленными глазами, с отбитыми кулаками. Круглосуточная идет работа... И Волкову «начинает казаться мелкой — не стоящей — собственная ущемленность». Олег Волков сострадает, прежде всего, русскому мужику, русскому интеллигенту — своим. Но сострадания хватает и на «чужих». На пана Феликса, ксендза, в сердце которого кровоточили обиды, нанесенные Польше российскими монархами. Беседуя с ксендзом, Волков боится бередить раны прошлого неосторожным словом. Отчасти и себя самого признает он «ненавистным москалем», угнетателем.
На страницах «Погружения во тьму» я встречаю художника армянина, латыша, жителей Чечни, грузина. А также, калмычку, потерявшую всех, кто сослан был с нею на берега Енисея, петербургского немца Фельдмана в роли сурового эскулапа, умевшего, однако, вызволять из беды собратьев «по статье»... Воскрешая в мемуарах свой лагерный интернационал, зэк, устоявший в испытаниях, был, наверное, вправе хоть изредка позволять себе пусть снисходительное, но поучение, а то и ярость по отношению к сдавшимся и потому поверженным, к покорным и потому опустившимся. Однако в повествовании нет злости, нет презрения, нет интонаций оскорбительного превосходства. Вчитываясь в мемуары и раздумывая над их национальным колоритом, еврейскую тему не минуешь. Волков встречал разных евреев и в мемуарах сохраняет их разность. В предчувствии надвигающихся катаклизмов распорядитель «Русско - английского банка» многоопытный Шклявер приезжал к отцу Волкова предостеречь его дружески: «Мой милый идеалист, той России, какую вы надеетесь увидеть, не будет и через триста лет: народ не способен управлять своей судьбой».
По ходу прочтения повествования я узнаю, что…

—

Анонимно

16 фев. 2016 в 15:52

5 оценка
Рекомендую

В книге представлена еще одна история ГУЛАГа, основанная на автобиографии. В обще сложности автор книги мытарился по советским лагерям около 30 лет. С точки зрения истории лагерей, в этой книги больше всего материала о так называемых повторниках - заключенных, у которых кончался срок отсидки, их выпускали и очень быстро сажали снова, только за то, что они уже сидели один раз.
С точки зрения жизненной философии - не пройдя через такое, даже не трудно, но невозможно представить как бы повел себя на месте автора. Сидя на диване в теплой квартире, я не понимаю, как можно было идти на какую - нибудь четвертую отсидку, когда за спиной десятки лет лагерей, а впереди ничего другого. Почему не всадить первому же чекисту нож в горло и не получить от второго мгновенную смерть? По - моему, это довольно очевидно. Вопрос только в том, как это ощущается на практике, смог ли бы я сам так поступить, или затрясся бы как и миллионы других. Хотя, полагаю, были и те, кто перешагивал через свой страх и заканчивал жизнь достойно, захватив одного - двух палачей.
После это книги у я окончательно принял решение съездить на Соловки. Думал я об этом и раньше, но окончательно решил вот под влиянием этой книжки.
Вообще, почитав несколько книг про ГУЛАГ, недавно на гугл картах открыл Соловки и понял, что я их знаю, все названия знакомы, расстояния примерно так и представлял. В принципе - знакомая местность, хотя я там ни разу не был)) Ну, надеюсь, летом побываю.
Книгу стоит читать совместно с работами Ивана Лукьяновича Солоневича. Особенно Россия в концлагере. Вот отзыв на нее (ссылка на страницу с отзывом)
По сути, это книги - противоположности. Если у Волкова полная покорность судьбе и режиму, то у Солоневича - борьба за жизнь и в результате удачный побег.
А в целом, книга очень стоящая. Ее вполне можно рассматривать в ряду таких работа как Архипелаг ГУЛАГ Солженицина, или Гулаг - паутина большого террора - Энн Эпплбаум. Достойная книга.
— Плюсы:
Очень реалистичное описание жизни автора
— Минусы:
Минусов нет
Время использования: 3 дня

—

Анонимно

19 ноя. 2015 в 19:31

5 оценка
Рекомендую

Книга - автобиография писателя, который прожил 96 лет и около 28 из них провёл в тюрьмах, лагерях и ссылках. 4 судимости, после смерти Сталина был полностью реабилитирован.
Книга куплена в соловецком монастыре. Именно там и сидел первые 2 срока автор. Он подробно описывает быт и порядки в лагерях, а также своё отношение к людям и явлениям 30 - х -50 - х годов ХХ века.
В книге вклеены фотографии из архива автора.
Переплёт твёрдый, 540 страниц + вклейки.
Книга читается легко, на одном дыхании, язык простой и понятный, много сносок с пояснениями терминов и иностранных слов.
Автор передаёт свои переживания и размышления на различные философские темы, мысли о политике, справедливости. Много описания природы и людей, которые встечались автору.
Очень хорошая книга.
— Плюсы:
Интересно читать, хорошее качество печати, переплёт и т.д
— Минусы:
нет
Время использования: 1 месяц
Стоимость: 500 руб

—