Категории	Города и страны Театры

1 отзыв

Регистрация не требуется

Анонимно

29 июня 2017 в 21:47

5 оценка
Рекомендую

В театре "Школа современной пьесы" идет спектакль «Лондонский треугольник» в постановке режиссеров Владимира Рубанова и Дмитрий Астрахана, которого давно люблю как кинорежиссера. Теперь он для меня открылся и как театральный постановщик.
Главные герои спектакля – известные русские публицисты, друзья Александр Герцен (Вадим Колганов) и Николай Огарев (Александр Галибин), а также Натали Тучкова - Огарева, их, так называемая, «жена на двоих» (Джульетта Геринг).
И Герцен, и Огарев всегда для меня были просто яркими историческими персонажами, писателями - революционерами, издателями диссидентского журнала «Колокол». И не более. Никогда не интересовалась ими глубже и не подозревала, что у них была такая драматичная личная жизнь. В спектакле они - не сухари - революционеры, а живые люди, со своими эмоциями, страстями, страданиями, тараканами в голове. Их эмиграционная публицистическая деятельность здесь всего лишь фон, на котором разворачивается их общая тяжелая драма.
Герцен, четвертый год оплакивающий смерть жены и воспитывающий троих детей. Огарев, нежно любящий супругу и часто прикладывающийся к бутылке. Натали, нервная, страстная, импульсивная, искренне желающая заменить детям Герцена покойную мать. Таковыми герои предстают перед нами в самом начале спектакля.
И все бы щло своим чередом (и не случилось бы тогда этого спектакля), не влюбись Натали в Герцена. Но в жизни не бывает сослагательного наклонения, случилось то, что случилось. И началась мучительная жизнь втроем. Любовь на троих. Губительная и разрушительная.
Можно ли понять Герцена, предавшего друга? Поначалу он пытается сопротивляться натиску влюбленной Натали и даже откровенно признается Николаю: «Я заметил в дружбе Натали ко мне более страстности, нежели бы я хотел».
И все же сломался. Неужели так сильно и страстно полюбил, что смог переступить через давнюю, почти братскую, дружбу? Скорее всего, Герцен, такая незаурядная историческая личность, оказался попросту слаб в этой ситуации. Одинокий и несчастный, он надеялся на новую, яркую «вспышку усталого сердца». Ожидал, что Натали в силах заменить его детям мать. А что же Огарев? А Огарев как - то на удивление очень легко сдался. Без боя. Не любил? Любил. Но проявил непонятное мне великодушие, оставшись другом - Герцену, и мужем - Натали. При этом страдал, запивая горе вином: «Тогда, в каменном мешке (в тюремной камере), мне в сто раз легче дышать было».
Страдал и Герцен, понимая, какую рану нанес лучшему другу. Металась Натали. Пытаясь создать союз с Александром, мечтая об идеальной семье, она разрушала все на своем пути. На свет появились трое детей, которых Огарев записал на свою фамилию и совершенно искренне радовался тому, что дети называют его «папа». А Натали раздражало все – и ее собственная нереализация, и неродные дети, и невнимание, как ей казалось, Герцена к ней, и его неугасающее чувство к покойной жене. И ни о какой любви уже не шло и речи.
«Я устал от семейной какафонии, Ник», - жалуется другу Герцен.
«Я хочу быть равной ему» - нервно твердит Натали.
А великодушный Огарев, находящийся меж двух огней, пытается образумить обоих, признавая: «Я физически страдаю, видя ваши отношения».
Надо сказать, что, не смотря на драматизм ситуации, в спектакле нашлось место юмору. Например, сцена, в которой Герцен вопрошает у друга, не хочет ли тот вернуть себе жену, сыграна без надрыва и трагизма, а с легким, уместным здесь юмором.
Но чем ближе к финалу, тем меньше поводов для улыбок. Союз Герцена и Натали не принес никому ни радости, ни счастья, ни покоя. Напротив. Разрушены судьбы не только участников любовного треугольника, но и, что самое страшное, – судьбы детей.
Как удалось актерам передать все эти страсти, душевные терзания своих героев? Если сказать, что актеры играли великолепно, ничего не сказать. Я каждой клеточкой тела, всем нутром чувствовала страдания и боль их персонажей.
Ах, как пронзительно играет Джульетта Геринг, что называется, на разрыв. Ее Натали – чистой воды эгоистка, истеричная, с постоянно меняющимся настроением. Вот только что она была мила и улыбчива, а через секунду уже с перекошенным от злости лицом критикует детей Герцена и бросает ему в лицо: «Не уважаешь ты нашего союза! Да и нет его! Есть снисходительная дружба! Мне не нужна твоя дружба!». И порой даже становится странно, за что же ее любили мужчины. Сам Герцен характеризует ее так: «Странная натура. Ведь если б ума не было, я бы понял. А то и способности, и благородство, а внутри словно демон сидит».
Геринг играет Тучкову, не оставляя зрителю ни малейшего шанса на сочувствие ее героине. Особенно сильна финальная сцена истерики Тучковой. Мне было по - настоящему, вот абсолютно натурально плохо, так же как в этот момент было плохо самой Натали. Она в бешенстве срывает одну за другой декорационные кулисы, тем самым вконец разрушая останки того, что уже и так разрушено и растоптано. «Я ненавижу тебя! твой дом! типографию! Лондон! Я ненавижу вас всех! Мне плохо здесь! Плохо! Плохо! Плохо! Я уеду! Уеду! Уеду!». Но мне почему - то совсем не жаль ее.
Герцен у Вадима Колганова получился неоднозначной личностью. Мощный и слабый одновременно. Великий мыслитель, смелый, яркий писатель - демократ, и несчастный, страдающий, запутавшийся в личной жизни человек. Он, пламенный борец против крепостничества, не знал, как выбраться из собственноручно сплетенной паутины страстей и ошибок. Он растерян и подавлен. Его боль чувствуется во всем: в походке, в глазах, в голосе. И лишь декламируя свои статьи для «Колокола», он распрямляет плечи и становится тем Герценым, которого любила Россия, которым восхищалась вся Европа. Эта роль – огромная актерская удача Колганова!
Очень хорош Александр Галибин. Его Огарев – «рыцарь печального образа». Светлый, романтичный, легкий, трогательный. Трудно представить, как он переживал предательства двух близких ему людей. И все же он нашел в себе силы быть рядом с ними. Почему же он самоудалился, спрятав, словно страус, голову в песок? Что это – благородство или малодушие? Сила или, напротив, слабость? А может Огарев, в отличие от супруги, просто умел…

—