Категории	Книги Книги Разное

1 отзыв

Регистрация не требуется

Анонимно

6 мая 2014 в 21:12

5 оценка
Рекомендую

Отрицание преступлений фашизма началось еще в пятидесятых годах 20 - го века. Недобитые нацисты разъехались по миру, им надо было как - то жить. И легче жить чистенькими, чем нести на себе клеймо преступника. Кроме того у людей нескольких стран в родственниках оказались фашисты, ненавидимые всем миром. Неприятно, когда в тебя тыкают пальцем и говорят: "Это сестра того самого, который лично детей расстреливал".
Нацисты и их родственники решили прикрываться ложью. Мало было взять себе другие имена, они начали писать книги, проводить "исследования", искать сторонников. А поскольку преступления фашизма были неоспоримы, то начались подтасовки фактов и выискивание несоответствий в показаниях свидетелей.
Можете представить себе узника концлагеря, который едва стоя на ногах аккуратно записывает в тетрадочку всех умерших за день: в газовых камерах, расстрелянных, скончавшихся от болезней и голода, забитых прикладами? Потом по итогам года все это складывает в столбик, чтобы предоставить на Нюрнбергском процессе. А в свободное от тяжелейшей работы и этих записей время этот человек берет рулетку и начинает измерять длину стен крематория.
Именно к таким деталям придирались поборники новой "правды". Не знаешь, сколько точно человек погибло в концлагере - ты не был в концлагере. Не можешь точно в метрах указать размер крематория - значит этого крематория не существовало. Придирки к цифрам так же нелепы, как полное отрицание существования лагерей смерти. Если кто - то пишет, что в день в крематории можно было сжечь до 4 тыс. человек, это еще не значит, что каждый день происходило именно столько уничтожений мертвых тел. Это значит, что были дни, когда на крематории и ямы для сжигания трупов приходилась особо высокая нагрузка.
Концентрационные лагеря были созданы не для содержания узников, а для уничтожения огромного количества людей - жуткое преступление уже в самой его идее. Те люди, что временно в них содержались, нужны были для обслуживания бараков, газовых камер, крематориев, они ждали своей очереди попасть в печь. Узников концлагерей было всего 30% из привезенных, остальные 70% сразу отправлялись на уничтожение.
Кроме свидетельских показаний этих ужасных преступлений, существуют другие доказательства: развалины концлагерей, неразрушенные здания, множество фотографий, данные экспертиз, подтверждающие, что газовые камеры - это не выдумки. Само существование узников - доказательство вины. У людей остались только кожей обтянутые кости и глаза, они тяжело трудились, получали вместо еды нечто несъедобное в малых количествах, мылись в последний раз несколько месяцев назад, когда их привезли в концлагерь. Истощенные, больные, обессиленные, с клеймами на руках - они сами по себе свидетельство обвинения. Но эти люди еще и говорят!
Книгу Миклоша Нисли "Свидетель обвинения" я прочитала еще в подростковом возрасте. Эту документальную повесть читала вся моя семья по очереди. Меня коробит, когда о фашизме и нацизме говорят, как о чем - то допустимом. И эта повесть - одна из причин, почему я никогда не смогу оправдать ни одного идейного фашиста.
Кто лучше может рассказать о том, что было в концлагерях, чем их узники? Миклош Нисли - один из выживших в Освенциме (немецкое название лагеря - Аушвиц - Биркенау), он был в лагере на особом положении. Являясь узником, он был врачом, был вхож на территорию газовых камер, крематориев, в разные отделения лагеря. Поэтому он смог описать очень многое в своей книге, чего не смогли бы рассказать другие узники.
Нисли пишет, что до его прибытия в лагерь некоторые врачи и старшины бараков провели здесь 4 года. Условия жизни для них были совсем иные, чем у других узников - одежда, еда, лекарства. Все это привозили в лагерь сами жертвы фашистов, но распределение шло только между избранными - солдатами СС, старшинами бараков (немцами - уголовниками) и зондеркомандами.
У зондеркоманды (обслуга крематория) и обычных узников концлагеря срок жизни был совсем другой, не года, а 3 - 4 месяца. Но по разным причинам. В обычных бараках люди умирали от голода, холода, болезней и издевательств. Случались и самоубийства. А зондеркоманда сытая, здоровая, чистая (мыться надо было 2 раза в день: работа с трупами - грязная работа), получала через несколько месяцев пулю в затылок. Они об этом знали. Так же, как знали, что их родные отправлены в крематорий.
Кое - что Миклошу Нисли рассказали старые обитатели концлагеря, кое - что он наблюдал сам. Его работа при крематории состояла в том чтобы лечить эсэсовцев, зондеркоманду, делать вскрытия трупов, так как доктор Менгеле занимался исследовательской деятельностью, а позднее, заработав хорошую репутацию, Нисли стал еще и судебно - медицинским экспертом округа - к нему на вскрытия привозили трупы с территорий за пределами концлагеря, так как другого хорошего специалиста не было.
Эксперименты доктора Менгеле занимают особое место в книге. Мне - неспециалисту, человеку очень далекому от медицины становится сразу понятно, что никакой научной ценности большинство этих экспериментов не имели. Это больше похоже на детское жестокое любопытство: а если я оторву крылья мухе, то что она будет делать и сколько после этого проживет? А ведь исследования проводились не по личной инициативе Менгеле, эти данные передавались в солидный берлинский институт.
Кроме своих обязанностей Нисли описывает жизнь и смерть в лагере. Мы все это уже знаем, нам успели рассказать документальные фильмы и книги: как убивали Циклоном, сжигали в крематориях и огромных ямах, что отрезанные волосы и отобранная у убитых одежда, обувь, ценности шли "бедствующему немецкому народу". Но Нисли добавляет штрихи, которые не может знать тот, кто не был в концлагере: о контрабанде золота, о цыганских бараках, о восстании зондеркоманды крематориев.
Автор пишет просто, он описывает быт и события. Это было бы легко читать, если бы не тема: бесконечная смерть и невероятная жестокость. Сложно понять, как можно было это выдержать и не свихнуться.
"- Господин гауптштурмфюрер, долго ли будут длиться ликвидации?
- Дружище, они будут проводиться постоянно, - отвечает Менгеле с тоской в голосе, затем…